"Командиры "Азова" морально остаются в плену": интервью с женой Дениса Прокопенко
Екатерина рассказала, как ей пришлось бороться за мужа и планы по его возвращении в Украину.Бойцы гарнизона "Мариуполь" находятся в плену уже год. Последними из завода вышли командиры "Азова". До этой нелегкой даты супруга командира полка Дениса Прокопенко (псевдо "Рэдис") – Екатерина – рассказывает о том, как ей пришлось бороться за мужа и планы после его возвращения в Украину.Читайте разговор с Екатериной Прокопенко на сайте ТСН.ua.Кать, как ты справляешься с эмоциями и как удается держаться?У меня были "американские горки". Иногда я была в приподнятом настроении, иногда я была в депрессии. Насыщаюсь мотивацией и вдохновением, зная, ради чего живет мой муж, зная ради чего нужно бороться. Я смотрела, как мой Денис держится, какой он стальной, мужественный, сильный, выносливый и не могла позволить себе думать об опускании рук.Сколько азовцев сейчас в плену по вашим подсчетам?Около семиста бойцов по-прежнему остаются в плену. Это люди, которые подтверждены со статусом "в плену".Относительно павших героев из "Азовстали" — к сожалению, не все тела еще удалось вернуть. Многие пропавшие без вести. Представители государственных структур активно работают над тем, чтобы найти и вернуть людей домой.Видимо, родственники защитников Мариуполя не рассчитывали ждать так долго?В прошлом году мы ожидали, что увидим всех бойцов "Азовстали" уволенными. Нам казалось, что есть определенные гарантии, мы находились в иллюзии, а когда наши вышли в плен, мы начали исследовать эту тему и понимать, насколько тяжело идут все процессы по обменам, насколько трудно даются любые переговоры с россиянами. И мы поняли, что будет сложно выдернуть наших бойцов. Пока мы верим, боремся и ждем. Есть намеки на то, что будет обмен "всех на всех" и мы надеемся, что скоро увидим наших защитников.Как ты узнала, что есть приказ прекратить оборону Мариуполя, а фактически приказ выйти в плен?Как только вышло видео с Денисом по приказу, уже тогда мы созвонились и он мне сказал "ждать", что, возможно, когда-нибудь вернется, а когда и вообще вернется — неизвестно.Конечно, я нервничала, я знала, что плен для азовцев будет ужасом, что шансов выжить мало, но это был единственный выход – либо погибнуть под руинами "Азовстали", либо выйти в плен с надеждой на обмен и хоть какой-то процент сохранения жизни в этом случае будет существовать.Что последний человек сказал тебе перед пленом?Сказал, конечно, что "Катя, я тебя люблю. Возможно, когда-нибудь еще увидимся".А ты ожидала, что встретитесь через четыре месяца?Я была настроена, что это будет пожизненная история. Я, как иллюстратор, представляла себе такую картинку, что мне 50-60 лет и он выходит старенький, и я – старушка. Но я его дождусь и старика увижу. Но и не подозревала, что это произойдет в сентябре. Это и для него необычно, неожиданно. Потому что он сам планировал, что выйдет последним из-за большого количества лет. Но когда он уже был интернирован в Турцию вместе с другими командирами, он думал, что это последний этап и всех остальных уже предварительно обменяли.О чем вы говорили впервые после плена?Звонок из другого номера: "Катя, привет, как у тебя дела?". Меня словно парализовало, я слышу голос самого родного человека. Я говорю: "Ден, в смысле, это точно ты? Как ты, где ты, как это произошло?"А когда увиделись? Это что-то невероятное было. Я увидела его голубые искренние глаза и то, насколько он похудел, насколько он изнурен – меня это шокировало. Но он на свободе, мы могли обняться и держаться друг за друга и для меня это было величайшее счастье на тот момент.Как вы можете общаться сейчас?Сейчас – только по телефону. Они приняли решение быть на уровне со своими пленными ребятами и не видеться с семьями, и это, так сказать, определенная мужская солидарность. Мы понимаем, что место, где находятся командиры, — это закрытый режимный объект с удовлетворительными условиями для существования по Женевской конвенции, но факт остается фактом — они не на Родине. Для них это морально и физически плен. Тем не менее, я до конца жизни буду благодарна всем тем, кто приложил максимум усилий на его освобождение и сохранение жизни. Если бы не работа ОП, ГУР, Координационного штаба по обращению с военнопленными, если бы не мощная движущая сила общества, диаспоры, дипломатии, я бы могла банально его не дождаться. Те условия, которые создавала для него Россия, — это неотвратимые процессы уничтожения человека.Вы давно с Денисом вместе?Мы вместе с 2016 года познакомились в 2015. Это было из-за соцсетей. Есть много общих интересов. Нас объединила любовь к природе, музыке и всему, что связано с природой. В 2018 году путешествовали по автостопу по Норвегии. Мы любим исследовать себя и развивать навыки, мы любим экстрим и много путешествовать. Наша жизнь была в рюкзаках – палаты-спальники и мы больше ничего не нуждались.Сейчас сложно строить планы?Я живу только обменами, семьями погибших, семьями пленных, освобожденными из плена, я живу в этом единственном пузырьке, из которого я не имею права выходить. ибо есть цель и героическая история, которую нужно двигать на всех возможных платформах. Это все стало моей жизнью. И я думаю только о том, как помочь и чтобы ребята были свободны.Также волнуюсь о здоровье мужчины. Очень мечтаю, чтобы он наконец-то попал на Родину и прошел настоящую реабилитацию.Но ведь есть то, чего хочется только для вас двоих?Чувствую, что мы все равно будем работать. Но если будет возможность отпуска, будем выбирать то, что мы всегда выбирали – это походы, это экстремальные виды спорта, это байдарки, это горнолыжный спорт, рафтинг – что угодно на природе. Мы великие фанаты природы. Мы без этого не можем жить. И за счет природы мы всегда реабилитируемся морально и физически.Подписывайтесь на наши каналы в Telegram и Viber.источник: http://tsn.ua/
Livejournal
TwitterАрхив новостей
Добавить комментарий
