Соглашение между "Газпромом" и Венгрией — это популистский шаг венгерского правительства: интервью с вице-премьером Ольгой Стефанишиной
Договоренность Москвы и Будапешта "обрезать" Украину по транзиту газа в Европу — это для нас красная линия. Но для немецких и американских партнеров она таковой не является.Европа попала в очередной российский капкан. На этот раз — газовый. На фоне рекордных цен на голубое топливо Брюссель готов увеличить зависимость от "Газпрома", закрывая глаза на видимые злоупотребления с его стороны. К этому добавляется и заключенный между Венгрией и Россией новый газовый контракт, который не только "обрезал" возможность транзита российского газа по нашей ГТС в Европу, но и виртуальный реверс.Это стало едва ли не главной темой 23-го саммита Украина-ЕС, который прошел 12 октября в Киеве. Но, на фоне достройки "Северного потока-2", никаких гарантий сохранения транзита украинской ГТС европейцы не дали. Более того, пожурили Украину за то, что не обеспечивает себя газом собственной добычи.Во второй части интервью ТСН.ua вице-премьерка по вопросам европейской и евроатлантической интеграции Ольга Стефанишина рассказала, почему новый газовый контракт между "Газпромом" и Венгрией считает красной линией, и как привлечь Россию к ответственности за искусственное увеличение цены голубого топлива.— Едва ли не самой важной темой саммита была энергетика. Европа попала в газовый капкан Кремля и, похоже, не намерена этому сопротивляться. В Брюсселе понимают, что сами загнали себя в ловушку?— Вчера в ходе саммита президент Зеленский передал позиционный документ относительно общеевропейских дебатов по энергетической безопасности и устойчивости. Правительственная команда, которую я координировала, этот документ готовила. Поэтому я общалась со многими представителями европейских институтов определенных стран ЕС и слышала очень полярные мнения: от серьезного осознания угроз, до позиции, например, что на самом деле цены повышаются и заключаются контракты с "Газпромом" просто потому, что мы выходим в постпандемическую реальность. То есть, когда была пандемия, было пониженное потребление газа, а теперь восстанавливается нормальная жизнь и поэтому собственно такие цены на газ.Это немножко шоковое осознание. И это фактически подтверждает тезис, что Украина является наиболее устойчивой к любым кризисам, потому что у нас нет завышенных ожиданий, мы не пытаемся оправдать, проигнорировать или замолчать ситуацию вокруг российского газа. Поэтому важно, чтобы голос Украины был услышан нашими партнерами. Вчера для меня очень позитивной была дискуссия на саммите по энергетике. Есть осознание, что правила (работы европейских энергетических рынков. — Ред.) должны быть одинаковы для всех. На примере Украины, которая уже реформировала свой рынок. Мы получили заверения от европейцев, что любое продолжение работы "Северного потока-2" будет происходить исключительно на таких же условиях, как и для любых других стран. Это была четкая позиция, которая не ставилась под сомнение. Также вчера президент Европейского совета подтвердил необходимость проведения общеевропейских дебатов по энергетической безопасности. На этой неделе в ЕС будет соответствующее заседание. Документы, которые представила Украина, будут рассмотрены, как и на саммите лидеров ЕС в конце этого месяца.— Окей, будут общеевропейские дебаты. Но это просто слова. ЕС не хочет провести расследование действий "Газпрома"? Возможно они там обнаружат злоупотребления?— Вы понимаете, что общеевропейские дебаты — это не обычная конференция. Это саммит лидеров ЕС, где они определяют приоритеты, оценивают угрозы и принимают решения. Чтобы не было монополии одной страны формировать повестку дня для всего ЕС. Но это не значит, что мы не движемся по другим треками. Мы инициировали консультации в рамках Соглашения об ассоциации. Уже через неделю мы финализируем юридическую позицию, с которой будем выходить (на переговоры. — Ред.). Речь о соблюдении принципа солидарности в наших отношениях с ЕС, недискриминации, права свободной торговли. Потому что энергетика, газ — это тоже продукт. "Нафтогаз" также обратился к Еврокомиссии, чтобы присоединиться к дебатам в качестве третьей стороны, пока Еврокомиссия будет готовить заключение по сертификации "Северного потока-2". С тем, чтобы исключить любую предвзятость с нашей стороны, Еврокомиссия обратилась к специальному агентству, которое функционирует в ЕС, чтобы они сделали непредвзятый анализ всех рисков и потенциальных угроз, связанных с реализацией "Северного потока-2". То есть, есть минимум пять треков, по которым мы движемся. И мы действительно считаем, что ЕС здесь должен проявить лидерство и проактивную позицию. Потому что общеевропейские правила, собственно, и создавались, чтобы исключить монополии, опасность на рынке, сбои в газоснабжении... То есть, чтобы не допустить той ситуации, в которую сейчас стремительно движется ЕС в газовом вопросе.— Знаете, было очень странно слышать на саммите от Урсулы фон дер Ляйен, что Украина вообще-то должна сама себя обеспечивать газом. То есть, наращивать собственную добычу. А как же тогда печальноизвестное американо-немецкая декларация по достройке Северного потока-2, где четко записано, что Германия и ЕС будут санкционировать Россию, если та будт использовать газ как оружие. А она не использует? Момент не настал?— Это очень принципиальная позиция. Любые наши переговоры, независимо от того, это газовые или другие, имеют в основе одну философию — от деклараций к действиям. Мы обратили внимание на эту американо-немецкую декларацию. Лично мне грустно, что партнеры не консультировались серьезно с Украиной, когда она формировалась. Ведь декларация про 1 млрд евро относительно зеленого перехода для Украины (предоставление Германией 1 млрд евро для возможности транспортировки по нашей ГТС водорода. — Ред.) выглядит недоработанным заявлением. Потому что нам для этого надо 102 млрд евро. Это просто несопоставимые суммы.Да, мы говорили, что Украина действительно должна рассчитывать на собственную добычу — это наша принципиальная позиция. Но для нас важно понимать и договориться с Германией и американскими партнерами, что такое красные линии. То есть, сейчас принципиальная позиция Украины заключается в том, чтобы воплотить эти задекларированные позиции в конкретное понимание. Мы видим, что эти красные линии у нас разные. Например, соглашение между "Газпромом" и Венгрией на фоне невероятного скачка цен на газ — это очевидно популистский шаг для венгерского правительства. Все говорят о платежках. И тут одна из стран говорит, что у нас будут самые низкие тарифы в платежках. Это политическая цена, которая установлена в этой сделке. Требование прекратить немедленно транзит газа через Украину — это очевидная красная линия. Сегодня мы не видим, что это также является красной линией для, например, наших немецких и американских партнеров. Мы уже обратились к Еврокомиссии относительно оценки этого шага (Венгрии. — Ред.). Но для меня абсолютно принципиальна позиция определения этих красных линий.— Новый газовый контракт между Венгрией и Россией — это был нож в спину Украины. Нам не только обрезали транзит, но и виртуальный реверс.— У нас нет завышенных ожиданий. Мы ведем переговоры о бронировании запасов газа, реверс, но параллельно такие же переговоры ведет "Газпром". И сегодня уже есть "успешный" кейс — это кейс Венгрии. Здесь конечно есть физическая угроза для Украины. Но наибольшая угроза здесь для ЕС. Если не реагировать проактивно, в итоге ЕС получит небольшие очаги пожаров, которые в конце концов зажгут весь ЕС. Поэтому, я думаю, для них важнее реагировать на эту ситуацию, чем для Украины.— Киев предлагал Брюсселю перенос точек приема-передачи газа на нашу границу?— Эта дискуссия продолжается уже много лет между компаниями. Здесь должен быть в первую очередь коммерческий интерес. Мы конечно обращались к Еврокомиссии, чтобы ускорить этот диалог. Есть определенные договоренности. Но это больше вопрос работы конкретных газовых компаний.— По общеевропейской энергосистеме, к которой мы хотим присоединиться. Интересует прежде всего электроэнергия, расторжение еще советских цепочек, которые соединяют Россию, Беларусь и Украину. Когда?— На саммите мы в целом обсуждали многие вопросы, связанные с "чистой" энергией, европейским зеленым курсом. Ведь идеологическим вдохновителем этого все же является президентка Еврокомиссии. Мы говорили о нескольких составляющих. Первая — это использование украинских газовых хранилищ. Вторая — внедрение системы энергоэффективности и всего, что связано с минимизацией использования "нечистой" энергии газа или других элементов, которые увеличивают выбросы СО2. Но также мы говорили и о синхронизации наших энергосистем. Я не хочу здесь делать акцент на отсоединении. Это политические процессы, возможно даже политические лозунги. Но это технически очень важный процесс с экономической точки зрения. Сегодня Европа очень нуждается в дополнительной "чистой" электроэнергии. И та электроэнергия, которая сегодня производится в Украине, является одной из самых "чистых". Поэтому мы можем обеспечить этот спрос. То есть, это исключительно экономической процесс. С экономической точки зрения он поддерживается нашими партнерами. Именно в этом году впервые в декларации саммита отмечена поддержка Еврокомиссией синхронизации украинской и европейской энергосистем. До этого мы много раз предлагали включить этот месседж в общую декларацию, но ни разу он там не присутствовал. Поэтому для нас это важный шаг. Синхронизация должна состояться очень скоро. Технически мы готовы.— Так а какие сроки?— По Соглашению об ассоциации — это 2023 год. Сама синхронизация — это длительный процесс, ведь речь о синхронизации имеющихся мощностей, развитии новых, экономических условиях взаимодействия с ЕС. Но техническое начало — это 2023 год.— Давайте теперь и о хорошем. То, о чем говорилось много лет, наконец, произошло. Украина и ЕС подписали Соглашение об "открытом небе". Что это даст украинцам? Некоторые эксперты говорят, что соглашение разрабатывалось давно, поэтому его положения устарели, украинцы не получат дешевых билетов, а лоукосты не зайдут на внутренний рынок. То есть, условно, Wizzair не будет летать между Киевом и Запорожьем за 10 евро.— Обязательно будет. Когда премьер подписывал это соглашение, я поймала себя на мысли, что не будет теперь внутренних и международных рейсов. Будут просто рейсы. То есть, мы становимся общим пространством. Но я бы хотела обратить внимание также на то, что это очень большая ответственность. Помню, когда мы подписали Соглашение об ассоциации, для всех европейских компаний и бизнеса это был индикатор, вот, появился новый европейский рынок. И никто тогда не вникал в то, стали ли мы членами ЕС, есть ли у нас перспектива членства... Это политика. А я сейчас говорю о бизнесе. Европейские компании тогда массово зашли на украинский рынок. Сейчас такой же момент с соглашением о совместном авиационном пространстве. Это действительно сигнал для всей мировой авиационной отрасли, что появился огромный рынок, где можно работать. Поэтому на нас здесь большая ответственность, как у правительства, быстро выполнить все параметры, касающиеся безопасности полетов. Я уже сейчас думаю, как с понедельника начать выполнение этого соглашения, потому что есть очень короткий период, пока в нас верят, чтобы не разочаровать игроков, которые хотят зайти на наш рынок.— Либерализация торговли товарами. Звучит довольно непонятно. На практике — это, в частности, расширение тарифных квот на украинские товары, которые мы успешно экспортируем в ЕС. Но эти квоты мы очень быстро выбираем: мед, яблочный сок, чеснок...— Улитки...— Кстати, улитки. А вот украинцам в супермаркетах предлагают заграничный чеснок. Поэтому, во-первых, какие украинские товары могут попасть под расширение тарифных квот? И, во-вторых, что в конце концов делать с нашим рынком, когда товаропроизводители предпочитают почти все отправлять на экспорт, а, например то же подсолнечное масло взлетает в цене?— Это один из ключевых элементов деятельности нашего Минэкономики, удерживать этот баланс. Но я всегда говорю, что Соглашение об ассоциации — это возможности прежде всего для малого и среднего бизнеса. Это большой европейский рынок на 500 млн потребителей. Если ты туда зашел, твои возможности безграничны. Я понимаю, что все эти политические позиции и переговоры, которые мы ведем, далеки от того, чтобы их сразу чувствовал каждый гражданин. Но по срезу деятельности украинского малого и среднего бизнеса я вижу, что те топ-40 позиций, которые идут на экспорт в ЕС, это и есть основа (торговли. — Ред): продукты, молочка, мясо, химическая промышленность. Поэтому пересмотр Соглашения об ассоциации, который мы начали, это в первую очередь расширение возможностей для нашего бизнеса. Наши предложения были утверждены указом президента и касаются изделий из стекла, металлургии, наземного транспорта.Это, знаете, балансирует позицию по локализации производства в Украине. Потому, действительно, наши компании имеют успешные кейсы выхода на рынок ЕС. В том числе закупка украинских трамваев или другой техники. Но это сложные условия. Поэтому мы хотим в рамках Соглашения, балансировки тарифных позиций, уменьшить эти барьеры для выхода на рынок ЕС. Ну и конечно это касается всей сетки пищевой продукции, которую вы назвали. Мы намеренно сформировали нашу переговорную позицию с ЕС на основе тех групп товаров, которые уже доказали свою состоятельность и не являются предметом дискуссий о соответствии европейским стандартам, чтобы первый раунд переговоров был успешным. Наши позиции касаются: крахмала, грибов, меда, сахара, чеснока, яиц, сливочного масла, молока. То есть, всех тех позиций, которые знает каждый украинец. Я с большим нетерпением жду следующего раунда переговоров, где мы сформируем позицию на основе нового видения, новых секторов, которые были развиты в Украине. Это и морепродукты, и те же улитки, и определенная продукция с добавленной стоимостью, текстиль. Поэтому есть очень большой спектр суперинтересных предложений, которые мы собрали по результатам консультаций с бизнесом. Надеюсь, что в 2022 году (президент поставил нам такой срок) на 166 позиций будет либерализована торговля.- И напоследок о саммите Восточного партнерства, который должен наконец состояться в декабре в Брюсселе. Мы туда едем?— Да, конечно.— Мы знаем, что Украина, Грузия и Молдова уже вышли с инициативой "Ассоциированного трио". Мы его представили тоже в Брюсселе летом этого года. Ну а сама инициатива Восточного партнерства скорее "мертва", чем "жива". Ее надо оживить, придать какого-то импульса. Этим как раз может стать "Ассоциированное трио".— Этот саммит очень важен для ЕС. Там будут все лидеры Евросоюза и стран Восточного партнерства. Это возможность обсудить все еще существующие общие приоритеты сотрудничества в этом формате. Но однозначно мы не можем расценивать Восточное партнерство, как основной элемент политики соседства ЕС для этих стран. Это платформа, которой также пользуется Украина. Мы считаем, что необходимо присутствовать на этом саммите, учитывать общее видение, которое высказывалось тремя ассоциированными странами. Но, я думаю, очевидно сегодня для всех, что Восточное партнерство не может быть единственным элементом соседства. Это одна из составляющих — площадка, где мы собираемся. Где-то, возможно, будут пустые стулья вместо официальных представителей некоторых стран.— Имеете в виду Беларусь?— Да. Но мы считаем, что в духе партнерства Украина там должна присутствовать. По инициативе "Ассоциированного трио" — это очень правильная формализация. У наших трех стран уже есть Соглашения об ассоциации, мы полностью меняем правила работы на наших рынках, переходя от "общего" советского прошлого, к общему европейскому будущему. Это также признак регионального лидерства, когда в ожидании этого лидерства от высоких европейских институтов, мы понимаем, что надо брать вопросы региональной стабильности и демократических преобразований в свои руки.Следите за последними новостями ТСН в Google Newsисточник: http://tsn.ua/
Livejournal
TwitterАрхив новостей
Добавить комментарий
